Был партизаном, переболел тифом и остался жив. История ветерана Великой Отечественной войны

История Великой Отечественной войны – это память не только о Великих Победах, но и о чудовищных жертвах. Сожженные заживо с людьми деревни по всей Беларуси – более 9 200 белорусских деревень уничтожено оккупантами. Мы преклоняемся перед подвигом защитников Отечества, павших на поле боя и погибших в фашистских застенках. Мы помним, какие тяжелые испытания пришлось выдержать нашему белорусскому народу. Из отдельных человеческих судеб строится история народа, история страны.

Специально к 80-летию освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков телеканал запустил рубрику «Мы помним». 

Михаил Волков, участник Великой Отечественной войны:
По деревне ехала сначала немецкая разведка, как мы поняли, на мотоциклах с пулеметами, пехота немецкая на велосипедах. Немцы расформировались в домах, в сараях.

Михаил Адамович Волков – участник Великой Отечественной войны, юный партизан. Когда началась война, ему было 13 лет. Вместе со всей семьей жил в деревне Большие Селютичи Петриковского района Гомельской области.

Михаил Волков:
Нас было в семье пять человек. Пятеро детей, мать и отец. Немцы рано утром в 1942 году открыли стрельбу с одной стороны деревни. С другой стороны засады сделали. Когда они там стрельбу подняли, люди сюда все бежали, к железной дороге, к лесу. На поле единицы бежали. И когда немцы открыли стрельбу, я бежал уже как мог.

Небольшое количество деревенских жителей, в их числе была и старшая сестра Миши, побежали на поле. Испуганный подросток вместе с мамой бежали как могли, сколько хватало сил. Людям, бежавшим к железной дороге, немцы перерезали дорогу и вернули их в деревню.

Михаил Волков:
Мама со мной бежала, но их уже всех вернули обратно. Когда я сбежал, мне только было слышно выстрелы, какие-то крики непонятные. Уже далековато была деревня, но это слышно было. И вот так целый день. А это был ноябрь, уже холодно было.

Немцы согнали людей в большой сарай лесника, обложили его соломой и облили бензином. Люди пытались спастись и вылазили через окна. Фашисты стали стрелять по окном, а потом подожгли сарай и все дома в деревне.

Михаил Волков:
Нашу деревню сожгли полностью. И вопрос стоял, что мне делать? Мы уже знали, что наш брат находится в партизанском отряде.

Миша с другими выжившими людьми связался с партизанским отрядом, в котором воевал его старший брат. Он был политруком, а когда отряд разделили на два, он стал командиром одного из них. Миша взял с собой корову, быка, сдал их в партизанский отряд.

Михаил Волков:
Я был самый старший, а еще двое были из нашей деревни, помогали мне кое в чем. Первоначально на кухне помогал, затем на постах стоял. В 1943 году была рельсовая война. Взрывали рельсы, взрывали мосты. А как мы жили… Вы знаете, мыла не было. Помоешь, а это практически ничего не давало. Горячей воды нет, нас научили разжигать костер, снимать с себя рубашку, пламя от костра идет, рубашку так скручиваешь винтом, мы спасались от этой нечисти.

В 1944 году партизаны уже знали, что Красная армия наступает и гонит фашистов с территории Советского Союза. Партизанский отряд пошел в Пинские болота для воссоединения с действующей армией. Детей с собой не взяли. Им оставили пожилого и очень больного партизана. В качестве проводника, чтобы он вывел мальчишек из этих болот к людям, в деревню, но по дороге от истощения холода и антисанитарии Миша заболел тифом.

Михаил Волков:
Нагрянули немцы. Большая болотина такая, кустарник рос большой, немцы как открыли огонь по нам двоим. Я голову повернул назад: нет Соколова. Я вернулся, подполз, а он мертвый уже. Я тогда полз вперед, я ему уже не мог помочь. Я опять в болото.

Ослабевшего Мишу спасла женщина, которая вместе со своей семьей пряталась в лесу. Парня она нашла на болоте без сознания. И выходила без медикаментов, несмотря на очень тяжелое состояние. Михаил Адамович помнит теплую печку в землянке, около которой он наконец согрелся за долгие месяцы холода в сыром лесу. До сих пор он не может понять, как он выжил в этих нечеловеческих условиях.

Михаил Волков:
Не слышно уже ни стрельбы, ни немцев, никого уже не слышно. Уже наши части вошли на территории Беларуси, были бои местного значения. Мы так ждали, когда же наши пойдут. Этот момент, когда Беларусь освободили, вот это мы почувствовали, что перестала стрельба, что мы можем спокойно ходить, трудиться. Мы ждали день и ночь этого события. Тогда немцев окружили и провели их по Красной площади.